Утренняя беседа.
По вечерам заснеженные вершины казались розовыми, а по утрам
голубыми. Это утро ничем не отличалось от других. Горы все так же
обступали зеленую долину, река все также петляла по ущелью, а
дорога по крутым склонам.
Городок просыпался, перемигиваясь сверкающими глазами окон с
восходящим солнцем. В церкви ударил колокол. В замке хлопнула
пушка. Собаки начали свою традиционную перекличку. Постепенно
улицы наполнились шумом голосов, детскими криками, ржанием
лошадей, цокотом копыт и шуршанием повозок. Начинался очередной
день, и жизнь текла по проторенному руслу.
Горы то же просыпались, и на их склонах то же начиналось
движение. Из замка, стоящего на краю скалы возвышающейся над
городом, выехали два богато одетых всадника. Они подождали пока
поднимется за ними мост через расщелину, протрубили прощальное
приветствие и поскакали по узкой дороге, зажатой между скалой и
обрывом. Неожиданно, из-под копыта одной лошади вылетел камень и
покатился по склону, вовлекая в движение все больше и больше
собратьев. Отпрыгнул в сторону встревоженный горный козел,
принюхался и поскакал дальше испуганный не только камнепадом.
Вслед за ним прошмыгнула бесшумная тень - это барс выслеживал свою
добычу. Он уже готовился к прыжку, когда странные животные с двумя
головами вспугнули его добычу. Теперь придется начинать все
заново.
Тем временем двое друзей устроились на уютной горной полянке,
с которой открывался потрясающей красоты вид на долину и ущелье.
Недалеко паслись две лошади, чуть ниже дымилась труба охотничьего
домика.
- Что скажешь, дружище Гориамбр, спокойно ль все в твоих
владениях?
- Весьма польщен твоей заботой, старина Альдернаст. Тьфу-тьфу-
тьфу, но пока мои дела идут прекрасно. Горожане не жалуются,
крестьяне довольны урожаем, никто не пытается оспаривать границы
моих владений, а самое главное вот уже год, как я не видел ни
одного из этих ученых болтунов, которые постоянно суют палки мне в
колеса. Но что я все о себе да о себе, ты-то как?
- Да, в общем, не плохо. Дела в полоном порядке. Детишки,
правда, иногда задают перцу. Любят стервецы дым в глаза пустить.
Младшенький разгильдяйничает. Представляешь, за год сменилось три
воспитателя, и, похоже, четвертый вот-вот сбежит. А он и в ус не
дует. Сидит себе на камушке у обрыва и книжки про гномов читает. И
не боится, представляешь.
- Твой хоть читать любит, а моего в библиотеку никакой силой
не затащишь. А в последний раз спалить обещал, если заставлять
буду. И о чем только нынешняя молодежь думает, куда общество
катится. Подумать страшно.
- Да. Мы в их возрасте были куда более любознательнее. А им
палец в рот не клади, одно удовольствие - прохожих пугать.
- Безобразники, что и говорить. Но не переживай. Годик,
другой и повзрослеют. Потом еще и жалеть будем, что детки наши так
быстро выросли.
- Ладно, мне уже пора. Посмотри, тень от колокольни уже
почти исчезла, а я обещал своей благоверной быть дома к полудню. А
она у меня знаешь дама строгая, чуть что сразу “крокодила” из меня
сделать обещает.
- Все они одинаковые. Как подарок получить, золотишко там,
бриллиантики, они как кошечки мурлыкают, а как наш брат
проштрафится... ладно, не буду задерживать, а то глядишь и впрямь
она тебе крылышки пообломает.
Пожелав друг другу удачи, друзья простились. Альдернаст скоро
скрылся за ближайшей скалой, а Гориамбр еще долго лежал на молодой
травке, придаваясь мыслям о бренности всего живого, о
быстротечности времени, воспитании детей и о взаимоотношениях
полов. Он не заметил как задремал.
Проснулся он в тот момент, когда небольшое белое облако
набежало на солнце, и склон, на котором он отдыхал, погрузился в
тень. Гонимое ветром облако не задержалось на месте, и Гориамбр с
удовольствием наблюдал, как граница света и тени быстро
перемещается по земле, секунда, другая, и лежащий далеко внизу
город снова засверкал белизной стен и золотом окон.
Из состояния задумчивости его вывели голоса. Двое мужчин
вышли из охотничьего дома. Судя по возбужденному тону и громкому
смеху, они были навеселе. С трудом взобравшись на лошадей, они,
покачиваясь в седлах, как тростинки на ветру, не спеша направились
к замку.
Внезапно неудержимое веселье разобрало Гориамбра. Наверное,
передалось от парочки друзей оптировавших в домике напротив.
Гориамбр снова почувствовал себя ребенком и у него появилось
неудержимое желание напугать их. Секунду подумав, он решился.
Широко расправив крылья, он оттолкнулся от травы толстым и таким
же зеленым хвостом, поджал лапы и помчался вдогонку удаляющимся
всадникам, откашливаясь и, прочищая налету глотку, настраивая
величину пламени, что бы ненароком не подпалить всадникам бороды.
