281. Драма на охоте.
Король и шут "дружили" с юных лет.
Но был король - король, а шут был карлик.
Но хитростью своей из многих бед
Спасал монарха маленький Оларлик.
Однажды, в десять лет упав с коня,
Он спину поломал и стал горбатым,
Но был он ловок, и всегда гонял
Он сверстников. И бедных и богатых.
Он не прощал насмешек никому,
И получал обидчик по заслугам.
Он угодил в пятнадцать лет в тюрьму:
Он королевским на пути попался слугам.
Один из них его хлестнул кнутом,
И из коня был выбит страшной силой,
И вряд ли бы подняться смог потом,
Но карлика схватили альгласилы.
И сгинул бы Оларлик, но король
Случайно посетил в тот день темницу.
И карлика заметив, ему роль
Тот час нашел - шутом приставил к принцу.
О, если б мог стареющий монарх
Увидеть взгляд, ему стрельнувший в спину.
Как дернулся у стражников в руках
Горбун. Как их он опрокинул.
* * *
В ту пору принцу шел десятый год.
Он молчаливый, замкнутый был мальчик.
И лишь горбун нашел к нему подход.
Друг - друга каждый чем-то делал ярче.
И где бы ни был принц при нем всегда
Был шут, всегда готовый вынуть шпагу.
И сам Оларлик удивлялся иногда,
Что без него не делал принц ни шагу.
Когда почувствовал что близится черта
Старик-король дороги самой дальней,
Тогда король позвал к себе шута.
Их разговор для всех остался тайной.
Король ушел. Да здравствует король!
Кричал со сцены старый добрый трагик.
Король ушел - принц принял эту роль,
Тень короля всегда играл Оларлик.
Хранят любые стены много тайн,
А королевские хранят еще их больше.
И голоса придворных волчьих стай
Живут средь них. Кто реже, а кто дольше.
Но с той поры, как умерший монарх
Спас из тюрьмы горбатого калеку,
Притихли ложь, предательство. И страх...
А не притихших - запирали в клетку.
Казалось уши выросли у стен,
И даже у деревьев были уши.
И плохо, очень плохо было тем,
Кто королевский быт хотел нарушить.
Любой намек на заговор всегда
Оларлик раскрывал и было плохо
Тому кого не убивал горбун тогда ж.
Тогда предатели в мученьях страшных дохли.
От короля одну лишь он хранил
Советник-шут свою хранил он тайну.
Раз в месяц шут куда-то уходил
И возвращался через день дороги дальней.
* * *
Любил охоту молодой монарх.
Ну а какой король ее не любит...
В который раз людей презревших страх
Нелепая случайность снова губит.
Воистину то был гигант-олень,
Король олений, воплощенье воли.
И незаметно канул в бездну день,
Настигла ночь погоню, где-то в поле.
Пред королем лежал заросший пруд,
Лес позади чернел и веял холод.
И как назло, исчез куда-то шут,
И крался тихо страх, и чавкал голод.
К рассвету лишь монарх увидел дом,
И слез с коня, и, проклиная свиту,
Вошел во двор... И в горле встал, вдруг, ком.
Трех женщин обнаружил он. Убитых.
И в ужасе хотел король бежать.
В смятении не зная куда деться.
И в этот миг на помощь стали звать,
И дрогнуло его монаршье сердце.
Король исчез, мужчина стонам внял,
Когда в разорванном ее увидел платье.
И на руки ее он приподнял,
И слабые почувствовал объятья.
"О ужас, ведь она совсем слепа.
Я не оставлю это злое дело!"
Вдруг прошептали губы "Мой Ола..."
И на руках обмякло ее тело.
Король не слышал криков, звона шпаг.
И не пытался никуда из дома деться.
Вдруг кто-то быстрый, сделал к нему шаг,
И он почувствовал клинок под самым сердцем.
* * *
Ах, монсеньер, не уж то мало Вам
Придворных шлюх из Вашей лживой свиты.
Молитесь, Государь, своим богам,
Молитесь, бог судья, быть вам убитым.
Король закрыл глаза. Он разгадал
Секрет шута и понял его тайну.
Он знал шута и знал его удар...
Парировать? Не выйдет и случайно.
Случайность? Да. Но все же он король.
Претит ему вымаливать пощады.
Он знал шута. Смерть будет, но не боль.
Он знал - шуту не это надо.
"Ну, что ж ты медлишь? Бей! Где твой кинжал?"
Король открыл глаза, готовясь к смерти...
У ног его простершись шут лежал,
Лежал в крови на розовом паркете.
"О государь, ты был мне словно брат.
Ты брат мне был, пусть будет тебе больно.
Как мог ты, как ты мог, как мог предать!?
Предать спецально или же невольно.
"О шут, мой друг, мой брат, скажи за что,
Что я тебе, хоть раз, такое сделал:
Как мог ты обо мне подумать то..."
Король рыдал, он был белее мела.
О верный шут, всему виной твой нрав,
Твой гнев. О никогда не знал ты меру.
Ох, милый шут, ты был не прав, как был не прав...
Ну почему ты принял все на веру.
Шут умирал и меркнул его взор.
О чем он думал - знает только время.
Быть может думал, что король его был вор,
А может быть... тогда... нет... покушенье...
* * *
А вскоре был король убит, из-за угла.
Настала в королевстве власть тирана.
И над костями плакала лишь мгла,
И шелестели заросли бурьяна.
Король и шут дружили с юных лет,
Но был король - король, а шут был карлик...
< 9-11 декабря 1996 г. >
|
|
